Новости – Общество
Общество
«Если нет суслика, зачем тут жить»
Главная страница сайта Красной книги Смоленской области. Иллюстрация: Русская планета
Зоолог Михаил Гильденков рассказал о животных, исчезнувших с территории Смоленской области
23 апреля, 2014 15:34
12 мин
В марте 2014 года Департамент Смоленской области по охране, контролю и регулированию использования лесного хозяйства, объектов животного мира и среды их обитания обновил Красную книгу Смоленской области. Из нее исключили 64 вида животных: 54 из них уже не требуют специальных мер охраны, еще восемь попросту исчезли. Новая Красная книга включает в себя 93 вида, 25 из них впервые внесены в списки охраняемых. Куратор Красной книги, заведующий кафедрой «Экология и химия» СмолГУ, зоолог, энтомолог Михаил Гильденков рассказал «Русской Планете», почему исчезли восемь видов животных и кто следующий в «очереди на вымирание».
– Михаил Юрьевич, давно занимаетесь Красной книгой Смоленской области?
– Давно. По роду своей деятельности я вообще занимаюсь насекомыми, систематикой жуков семейства Staphylinidae. А Красной книгой — просто, как говорится, потому, что больше некому. В Смоленске на самом деле мало зоологов. По сути дела, я являюсь куратором Красной книги с научной стороны. Все вопросы по ней адресуют так или иначе мне. Сейчас очень много видов и животных, и растений было исключено из старой книги. Большинство из них уже не требуют специальных мер охраны. А некоторые виды были ошибочно включены в первую книгу. Как оказалось, они у нас не обитают. Еще некоторые виды, например, включенная у нас в прежний список гигантская вечерница — летучая мышь — охраняется и в российской книге. Она может у нас жить, но ее никто никогда не видел. И я, как куратор новой Красной книги, настаивал на исключении таких видов.
Михаил Гильденков. Фото: из личного архива
– Расскажите про те восемь видов животных, исключенных из Красной книги. Почему они исчезли с территории Смоленской области?
— Жемчужница (двустворчатый моллюск жемчужница европейская — Примеч. РП). Было единственное сообщение с фотографией — в какой-то газете — что больше 50-ти лет тому назад ее якобы поймали в реке Западная Двина. Там даже жемчужина была. Никакие специальные исследования по Двине, по ее чистым притокам, которые проводились малакологами (ученые, занимающиеся изучением моллюсков — Примеч. РП), не нашли больше ни одной. Я не считаю, что такие виды должны в книге оставаться. Как систематику и серьезному ученому, мне представляет весьма сомнительным, что это была на самом деле жемчужница. Никто из специалистов ее не видел. Но если даже была: то откуда взялась — непонятно. Популяцию найти не могут, она исчезла. А почему, сказать сложно.
– Почему сложно объяснить исчезновение вида?
– Сейчас самая большая проблема во всем биоразнообразии — это так называемая «фрагментация местообитания». Местообитание — это участок ареала, в котором вид находит все необходимые ему условия для жизни. А ареал — это область распространения вида. Заяц-беляк имеет большущий ареал, а внутри ареала у него есть местообитание — та часть ареала, где он находит все условия. Для беляка это лес. В поле он не живет. Получается, что в пределах ареала пригодных местообитаний может быть не так уж и много. Последние десятилетия по всей территории Европы местообитания многих видов начинают фрагментироваться. Например, был большой лес. Построили дорогу, построили поселки, построили ЛЭП — лес распался на маленькие лесочки и популяции стали разрозненными. Эта фрагментация местообитаний приводит к сокращению численности очень многих видов по всей Европе. Самый главный признак глобального экологического кризиса — это не загрязнение, а сокращение естественных экосистем. И еще их деградация, то есть сокращение биомассы (общее количество животных — Примеч. РП) и биоразнообразия (количество видов — Примеч. РП).
– Какие виды Смоленщина еще потеряла?
– Пчела мелиттурга булавоусая. Она очень тесно связана с люцерной (бобовое растение, идет на корм скоту — Примеч. РП). Нет люцерны — нет пчелы. У нас в Смоленской области ее очень мало сеяли всегда, а сейчас практически нигде не возделывают. И мелиттурга — южная пчела — она к нам заходила, когда было развито хорошо сельское хозяйство, а сейчас ей тут делать нечего.
Пчела-плотник. Фото: Wikipedia/ Hugues Mouret
А вот про исключенную пчелу-плотник. Это такая крупная синяя пчела. У нас в первой Красной книге были не совсем верные сведения. Там показано, что она всегда везде жила. На самом деле ее регистрировали два раза: в 1929 году — один экземпляр, и в 1933 — два экземпляра. Это были самки оплодотворенные, весенние, которые искали, где гнездо сделать. Гнездо не было найдено у нас ни разу. Исчезла она со Смоленщины потому что, во-первых, наша область для неё — северная граница ее ареала. Во-вторых, гнездится эта пчела в сухих деревьях, при чем не гнилых, а крепких, и в деревянных столбах. А сейчас деревянные столбы не используют. Поэтому вид не наш, мы его не утратили — мы его не приняли.
Мы потеряли аполлона — это бабочка очень красивая, интересная — как раз из-за фрагментации местообитаний. Аполлон очень локален и очень привязан к своей маленькой полянке, где находит кормовое растение. Летает неохотно и недалеко. Он у нас отмечался впервые в 1905 году, рядом со Смоленском. Потом он как бы пропал. Но в 1931 году был массовый лет аполлона. Исчезает он повсеместно, по всей Европе. Где-то маленькие популяции еще теплятся.
На счет углокрыльницы V-белой я особо говорить не буду, потому что бабочку практически никто не знает. Тоже не наша территория для нее. Последняя находка была в 1927 году. Но это активно летающая бабочка, очевидно, хотела расширить ареал как-то, но не нашла благоприятных условий и больше не летает к нам.
Потеряли мы и рыбу вырезуба. Он на Смоленщине водился во многих реках: Днепр, Сож, Хмарь, Вихра, Остер. Хотя и встречался в небольшом количестве. Но все это было до Великой отечественной войны. На сегодняшний день вырезуб исчез не только в Смоленске. Он исчез повсюду и включен в российскую Красную книгу. Сохранились только морские популяции этой рыбы.
Бабочка «Апполон». Фото: Wikipedia/ Sarefo
– А почему же из рек вырезубы исчезли?
– Активный промысел всей подряд рыбы. Вырезуб — родственник плотвы. Простой рыбак его и не отличит от нее. У него более желтые плавники, он растет более крупным, если, конечно, смотреть глоточные зубы, то мы увидим, что он вырезуб, а не плотва. Но это удел специалистов.
– Кто еще был исключен?
– Что касается птиц: сокол балобан. Я считаю, что его мы не верно внесли в Красную книгу. Балобан у нас был, может быть, до 1915 года. Я лично знаком с Галушеным, ведущим московским орнитологом, который занимается хищными птицами, так вот он сказал мне, что балобан приурочен к поселению сусликов. Он ими питается. А на территории Смоленской области нет ни одного вида сусликов. А если нет суслика, зачем балабану тут жить.
Про сокола-кречета я скажу так: нечего было и его вносить в Красную книгу Смоленщины. Этот сокол летит с севера, с тундры. И вероятно случайно залетал в Смоленскую область в 1915 году. Все. Хотя тут такой нюанс. Если вид охраняется в Красной книге России, и у нас хоть как-то появляется, мы должны на это среагировать. Раз он у нас бывал, то его могли подстрелить, например.
– Михаил Юрьевич, многие редкие виды сейчас очень уязвимы. Говорят, что это связано с их биологией, и не всегда можно им помочь. Поясните, почему так происходит.
– Уязвимы они вот именно за счет фрагментации местообитания. К тому же есть виды, особенности биологии которых предполагают, что их никогда и нигде много не будет. Вот, например, летучая мышь гигантская вечерница. Мы не знаем, живет она у нас или нет. Она на столько редка, что, например, одна пара может жить в Тверской области, другая — в Калужской, а в Смоленской может не быть ни одной. Такой у неё сейчас мозаичный ареал. Живет такая пара гигантских вечерниц в дупле какого-нибудь дерева, приехали и спилили, а спилили днем, когда они спали, упало дерево неудачно, их придавило, они не смогли выбраться и погибли там. Вот и все.
Сокол балобан. Фото: Wikipedia/ Marek Szczepanek
– Какие сейчас есть редкие, немногочисленные виды на Смоленщине?
– Восковик-отшельник — это крупный жук. Живет личинка много лет в трухлявой древесине тополей, груш, яблонь, лип. Таких деревьев у нас почти нет. Найдена одна микропопуляция в Ярцевском районе и одна микропопуляция в Краснинском районе. Мы даже GPS-координаты никому не рассказываем, потому что коллекционеры могут приехать, собрать. Это редкий вид, действительно.
Черный аист — его в области много и вид относительно благополучен. Но если белый аист очень благосклонен к человеку и селится рядом с ним, то черный аист панически боится человека. Сейчас, сами знаете, сельское хозяйство в упадке, многие поселения исчезли, поэтому ему стало лучше, больше его стало. Но вид действительно уязвим, здесь имеет место так называемый «фактор беспокойства»: если люди рядом будут, он жить не станет.
У нас выпускали выхухоль и ждали, что она сможет размножиться. Но для нее в области не самые лучшие условия. В 1929 году выпускали пять зверьков, а в 1938 году 363 зверька — так создалась популяция. Я видел зверьков лет 10-12 назад. Приносили попадающих в сети. Наступает весна, пошло половодье, норки им затопило, и утром — заморозок. Зверек этот не может жить под водой, он воздухом дышит. Выхухоль выплывать, а тут маленький ледочек, она его не может взломать, потому что слабый зверек. И погибает подо льдом. И так повсеместно.
– Михаил Юрьевич, кто следующий в «очереди на вымирание»?
– Не то, чтобы на вымирание… Это те, про кого только что рассказал. Еще добавлю к ним орла-змееяда. Он всегда и везде был очень редким, питается змеями и ящерицами. Но где у нас много змей? Да нигде. Все монофаги или олигофаги, те кто имеет очень узкий спектр питания, уязвимы. Его никогда много не было. Единственное гнездование нашли не так давно в Смоленской области, но будет ли он еще там гнездиться — не факт.
Птенец сокола кречета. Фото: Flickr/ Jason Riedy
– Как часто проводится «инвентаризация» Красной книги?
– Вы знаете, это очень сложный процесс. Собираются сведения ото всюду. Специальные же исследования возможны только точечные: для какого-то отдельного вида, на какой-то ограниченной территории. Мы пытаемся эти сведения откуда-то черпать, переспрашивать, проверять, но вообще очень сложно. И в Красной книге особая система: чтобы исключить из нее кого-то нужны десятилетия или даже столетия. Многие виды у нас появлялись, будучи на границе ареала: случайные залеты или случайные попытки освоить нашу территорию. Ну, не получилось. И они у нас исчезли.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
