От руин не останется и руин

Разрушение культурного слоя при строительстве набережной Днепра, 2012 г. Фото: из архива Владимира Маркова

Почему охраняемые государством памятники Древней Руси на Смоленщине не могут уберечь

Александр Молчанов

28 октября, 2015 13:13

12 мин

Смоленский историк Владимир Марков пытается спасти руины Троицкого монастыря — археологический памятник федерального значения, возведенный на рубеже XII – XIII веков, официально значится в общероссийском реестре. Однако государство не торопится защищать его ни от черных археологов, ни от стихии, ни от необдуманных решений чиновников. И теперь этот уникальный объект — под угрозой полного уничтожения.

Историей родного края, особенно средними веками, Владимир Викторович увлечен с детства. Смоленск исхожен им вдоль и поперек. Слушаешь его и возникает ощущение, что видит он перед собой отнюдь не нынешние новостройки, а то, что было на их месте многие столетия назад: крепости, храмы, монастыри, терема. Исследованию этой темы посвящено много времени и сил: как и положено историку, изучением источников и литературы он не ограничился — лично участвовал в раскопках. И тем больнее и обиднее видеть, как бесследно и безвозвратно уничтожаются следы древнерусской цивилизации.

Привлечь внимание общества и чиновников к проблемам руин Троицкого монастыря Владимир Марков пытается уже который год. Однако сегодня, на его взгляд, ситуация достигла своего пика: всему виной работы по очистке русла Днепра, инициированные властями и вылившиеся в сумму 82,4 млн рублей. Споры о целесообразности таких трат в Смоленске идут около двух лет, но до сей поры никто не взглянул на данный проект с точки зрения его влияния на историко-культурные ценности.

– Еще в 2000-х на руинах Троицкого монастыря начали орудовать черные археологи, а несколько лет назад это приобрело уже серьезные, почти промышленные, масштабы, — рассказывает Владимир Марков, — они стали закладывать шурфы, выкапывать весь культурный слой. Словом, беспредел полный…

– А кто эти люди? Откуда они взялись?

– Их появление — следствие общего невысокого культурного и образовательного уровня нашего населения. И еще одна особенность: Смоленск — перманентно депрессивный регион. Вы знаете, что сейчас на территории области проживает меньше людей, чем в период, предшествующий войне с Наполеоном? У многих селян, да и горожан тоже, затруднительное материальное положение, а так как у нашего края богатейшая история, вот и идут в черные археологи, хотя среди них встречаются и люди очень обеспеченные, которых интересуют исключительно древние и ценные вещи. Остальные копают все подряд, металлолом сдают, а предметы старины продают за бесценок перекупщикам, которые все ценное везут в Москву — это целый бизнес. И никто на «черных археологов» у нас не обращает никакого внимания.

– Возможно, теперь обратят?

– То, что происходит сейчас — это апофеоз. Я многократно обращал внимание чиновников и всего города на эту проблему: и публикациями, и через личное общение. Руины находятся на берегу Днепра, причем берег слабый, из мелкого песка — его с каждым годом все больше и больше размывает, вода подбирается к руинам. А теперь ситуация еще больше обострилась: пару лет назад власти инициировали очистку русла Днепра, причем эти работы были согласованы с областным департаментом по культуре. Рабочие срыли часть берега — а это культурный слой (слой земли на месте поселения человека, сохраняющий следы деятельности людей. — Примеч. ред.), начиная примерно с конца XI века. Это охранная археологическая зона и земляные работы здесь вообще не должны проводиться, но никто не возмущался. «Центр по охране и использованию памятников истории и культуры» только надзирает. То есть, если где-то затевается строительство, их вызывают, и они дают оценку: нужно проводить охранные раскопки или нет. И если их необходимо произвести договариваются с Москвой, чтобы прислали археологическую экспедицию, потому что в Смоленске археологов нет вообще, можете себе такое представить?!

Владимир Марков предлагает формировать среди жителей Смоленска правильное отношение к историческим памятникам. Фото: из архива Владимира Маркова

Сказать, что Владимир Викторович возмущен и крайне встревожен — не сказать ничего. Он пытается объяснить, почему же подобных проблем нет в Великом Новгороде — городе со столь же древней и богатой историей, как Смоленск, но уступающем ему и по площади, и по численности населения. Однако объяснить этот диссонанс едва ли возможно. Да, в Великом Новгороде имеется мощная научная база: филиал Академии наук, большая Старорусская археологическая экспедиция, множество увлеченных историей средневековой Руси ученых. И этот ореол, который придают городу раскопки и изучение древностей, выливается в конечном итоге в довольно мощный и устойчивый туристический интерес — именно то, чего весьма не хватает Смоленску. Так почему же у двух столь схожих меж собой городов такие разные судьбы?

– В Смоленске нет ни одного ученого, который бы занимался историей города ранее XVIII века. Если бы они были, могли бы просвещать людей, формировать правильное отношение к историческим памятникам, создавать подобающую такому древнему городу атмосферу. Но, увы, образовательный и культурный уровень местных чиновников, которые должны заниматься решением данных проблем, таков, что они просто не понимают ценности исторических памятников и истории как науки вообще. Они, как заклинание, произносят слова о туристическом потенциале Смоленска, и он пока действительно огромен, но быстро разрушается. Ничего ведь не изучается, не консервируется, не экспонируется, — сокрушается Владимир Марков.

И все же в Смоленске есть как минимум две структуры, которые уполномочены следить за памятниками старины, охранять их и всячески оберегать. Эта функция буквальным образом прописана в названии областного государственного бюджетного учреждения «Центр по охране и использованию памятников истории и культуры». Однако, как выяснилось в беседе с его директором Виталием Казепиным, не все так просто. Еще в 2008 году центр передал часть своих функций областному Департаменту по культуре и туризму.

– Мы сейчас занимаемся вопросами сохранения и популяризации объектов культурного наследия, ведем технический и авторский надзор, разрабатываем регламенты, выявляем и учитываем объекты историко-культурного наследия, — в нескольких словах описал работу своего учреждения Виталий Алексеевич. — А о выявленных нарушениях докладываем в областное управление. В 2015 году таких случаев, к счастью, не было, за исключением ситуации вокруг руин Троицкого монастыря, о которой мы узнали от Маркова. Я там был на днях, сейчас мы делаем картограмму данной территории: где проводятся работы, где руины храма, где размыв почвы. Специалисты должны оценить, как работы по очистке русла повлияют на объект культурного наследия, будет составлен акт и принято решение. Но пока вода на руины не попадает – слив со дна Днепра осуществляется в метрах 150 от них. Основной ущерб наносят черные копатели.

Практически то же самое повторил и первый заместитель начальника Департамента по культуре и туризму, начальник управления по культурному наследию Егор Филимонов. Пообещав, что все сведения о проделках черных копателей будут переданы в полицию.

Между тем, развалины Троицкого монастыря ценны еще и тем, что до наших дней они сохранились доступными для изучения. Ведь многие из 25 историко-археологических объектов Смоленска ныне существуют в виде охраняемых памятников лишь на бумаге. На деле же они давным-давно уничтожены, преимущественно, в 20-м столетии. Историк Владимир Марков практически наизусть помнит этот весьма лаконичный список. Числится в нем, в частности, собор на Протоке, построенный на рубеже XII-XIII веков. На руинах этого огромного монастырского комплекса сейчас стоят курятники, сараи и растет картошка — местные жители разбили здесь свои огороды. Правда, с них взяли расписку, чтобы не копали глубже 2,5 метров. Но кто же будет проверять? Остатки монастырских стен до сих пор, как следует, не законсервированы и кое-где возвышаются между грядками.

Руины церкви на Окопном кладбище первой трети XIII века были раскопаны в 1960-е годы. Уже тогда они были сильно разрушены. Кладбище закрыли, но захоронения, в обход запрета, до сих пор продолжаются, благодаря чему исторический объект был уничтожен окончательно, но все же остался в охраняемом списке. Развалины церкви в Перекопном переулке середины XII века раскопали в 50-е. Сейчас на том месте — территория частного дома. Владимир Марков был там недавно и видел несколько плинф (характерные для древнерусского домонгольского зодчества тонкие обожженные кирпичи, ширина которых примерно равнялась длине. Применялась в строительстве Византии и Древней Руси. — Примеч. авт.) с этого храма — хозяин, похоже, подкладывал их в колею под свою машину, чтобы та не вязла в грязи.

Церковь на углу улиц Школьной и Соболева сохранялась под землей в высоту 4-5 метров, то есть, стены практически уцелели до начала сводов. Поэтому после археологического изучения ее вполне можно было бы отреставрировать, однако о существовании этого объекта никто не подозревал. Он был обнаружен случайно, в конце 80-х, во время прокладки теплотрассы. Несмотря на статус охраняемой зоны, которую имела эта территория, работы здесь проводили без каких-либо предварительных раскопок, в ту пору было не до них. Экскаватор беспощадно перепахал культурный слой и почти целиком срыл северную стену храма построенного в 60-х – 70-х годах XII века — это было установлено уже после изучения разрушенных остатков.

У несуществующей Пятницкой церкви, раскопанной в 1951 году и датированной началом XIII века, как ни парадоксально, есть конкретный адрес — Краснофлотская, 3. Этот дом был построен после сноса бульдозером остатков храма. А вот у руин Спасского монастыря первой трети XIII века вообще нет никаких ориентиров: в охранном паспорте фигурирует лишь бывшая деревня Чернушки, ныне — Старочернушенская улица, сплошь застроенная новыми домами. Примерно та же история с церковью у устья реки Чуриловки начала XIII века. Судя по всему, часть ее развалин — под новым домом, другая часть — под огородом. Церковь на Большой Краснофлотской, раскопанная в начале 70-х, и датированная 80-ми годами XII века, после раскопок даже не была толком законсервирована, и за 40 с лишним лет от ее руин, увы, ничего не осталось. Однако данные обстоятельства вовсе не мешают всем этим объектам числиться охраняемыми историко-архитектурными памятниками.

Церковь Михаила Архангела — одна из немногих сохранившихся памятников смоленского княжества. Фото: из архива Владимира Маркова

– После войны все строились, где могли, и некоторые исторические объекты действительно попали на территории частных владений и организаций, — разъясняет ситуацию директор Центра по охране и использованию памятников истории и культуры Виталий Казепин. — Так продолжалось вплоть до 1976 года, когда был принят первый закон об охране памятников. В 2002 году приняли новый, и с тех пор ежегодно в него вносятся изменения. Их уже столько, что они превышают текст самого закона раз в пять! И при этом частично противоречат градостроительному и гражданскому кодексам. А вот о тех руинах, которые невозможно сохранить или восстановить, Минкульт никакого документа пока не принял.

И все же, несмотря на обилие проблем и тот факт, что множество средневековых памятников архитектуры в Смоленске уничтожено, у города все еще есть, что показать туристам. Историк Владимир Марков рекомендует не упустить из виду ряд интереснейших объектов: крепостную стену, возведенную в 1596 – 1602 годах зодчим Федором Савельевым Конем; Успенский собор, возведенный в XVII – XVIII веках; Лопатинский сад с Королевской крепостью первой половины XVII века, доставшейся Смоленску в наследство от периода польско-литовской оккупации; а также три уцелевших домонгольских храма — Петра и Павла, Иоанна Богослова и Михаила Архангела. У каждого из них — интереснейшее прошлое. А будущее их зависит от нас.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе