«Беженство превратится в массовое переселение народов»

Перрон вокзала Смоленска. Фотооткрытка, 1915 год. Из фотоальбома Д.А. Ивочкина, И.А. Трапезникова «Привет из Смоленска» (Смоленск, 2013)

Корреспондент «Русской планеты» поучаствовала в качестве волонтера в подготовке сборника, посвященного истории Смоленщины в годы Первой мировой войны

Екатерина Русилова

5 сентября, 2014 17:27

18 мин

Смоленские историки готовят к изданию сборник об истории Смоленской губернии в годы Первой мировой войны. В книгу войдут авторские исследования историков по различным темам войны, большой блок документов Государственного архива Смоленской области, публикации смоленской периодики 1914-1917 годов, мемуарная литература и дневники тех лет.

– Готовящийся сборник уникален для Смоленщины, — говорит редактор сборника, историк Юрий Шорин. — Ничего подобного по объему материалов, по всесторонности охвата этой грандиозной темы у нас не выходило. В постсоветские годы в Смоленске было опубликовано несколько небольших статей на тему Первой мировой войны. Лишь тема беженства была обстоятельно изучена одним из исследователей. Этот труд имеет комплексный, системный характер. Чаще всего сейчас выходят книги тематически более однородные — только сборник архивных документов, сборник авторских статей. Я уже не говорю о публикациях монографий или каких-то мемуаров.

По его словам, пока у сборника нет окончательного названия. Рабочий вариант — «Смоленская губерния в Первой мировой войне». Но историк хочет дать ему другое название — «Смоленская губерния во Второй Отечественной войне».

– «Смоленская губерния в Первой мировой войне» — это традиционный подход к обозначению данного исторического этапа, — объясняет редактор. — Но сейчас более актуальным и исторически оправданным становится переосмысление Первой мировой войны и обозначение участия в ней России как Второй Отечественной войны. Это название бытовало в те годы, да и по сути, для России это была война за защиту Отечества.

Шорин считает, что типологически Вторая Отечественная и Великая Отечественная война неотличимы. В обеих были: партизанское движение, добровольчество, подъем патриотизма, война на территории своей страны, понимание войны как национальной и идейно-духовной. Только на место православия в Великую Отечественную пришла коммунистическая идеология.

– Так же, как Великая Отечественная является частью Второй мировой войны, так и Вторая Отечественная была частью Первой мировой войны, — убежден историк. — Почему же мы различаем войны в первом случае и не отличаем во втором? Ответ очень прост: в первом случае мы победили, во втором — проиграли. Ключевую роль сыграла социальная революция 1917 года, которая произошла в результате этой войны и на ее отрицании. Таким образом, получилось двойное отрицание: поражение военно-политическое — Брестский сепаратный мирный договор, и идеологическое — уничтожение государственной власти, которая вела войну. Сегодня мы должны по-новому взглянуть на историю страны, убрать устаревшие идеологические штампы и, по сути дела, вернуть из забвения выдающиеся исторические события, целые эпохи нашего прошлого, придав им истинные смыслы и значение. Вот поэтому я все более склоняюсь к тому, что наш сборник будет называться «Смоленская губерния во Второй Отечественной войне».

В создании сборника принимают участие не только профессиональные историки, но и волонтеры. Добровольцы вручную набирают статьи из газеты «Смоленский вестник». Эта газета выходила во время войны ежедневно, кроме выходных. А ее редакция имела обширную сеть внештатных корреспондентов, поэтому в ней публиковались сведения не только из губернского города, но и из уездов и крупных сел.

– Губернская газета «Смоленский вестник» была в буквальном смысле летописью всех значимых событий Смоленской губернии тех лет, — говорит Шорин. — Она дает живую, многоцветную картину жизни, в которой можно увидеть не только сами события, но и чувства, настроение людей. В абсолютном большинстве эти материалы больше нигде не отложились. Ведь масса частной переписки погибла. Мемуаров по тому времени сохранилось крайне мало. Нужно сказать, что «Смоленский вестник» был газетой либеральной, не ура-патриотической. В ней не обходились стороной проблемы, которые неизбежно возникали в период военного времени. Наоборот, проблемным вопросам уделялось особое внимание. Было немало критических публикаций о деятельности различных учреждений и ведомств, а то и конкретных лиц.

Корреспонденту РП удалось поработать волонтером и узнать, кто и как в 1915 году помогал беженцам в Смоленской губернии.

Масштабы потока беженцев

В отличие от других военных лет, именно в 1915 году на территорию Смоленской губернии хлынул огромный поток беженцев из западных губерний. Среди беженцев большинство составляли женщины и дети. В одном из номеров «Смоленского вестника» за 1916 года приводится статистика прибывших. Так, с 17 июня по 1 ноября 1915 года «зарегистрировано беженцев, проследовавших через ст. Смоленск, 628191 человек, из них 477881 взрослых и 150310 детей до 10-летнего возраста; наибольшее количество прибывших беженцев было 25 августа, а именно 16589 человек; ежедневно в среднем в августе и сентябре прибывало беженцев около 6-5 тысяч; за весь же период времени с 17-го июня по 1-е ноября среднее ежедневное число беженцев через ст. Смоленск определяется в 4098 чел».

Почти все поезда с беженцами шли через Смоленск. В городе они могли задержаться на несколько дней, ожидая дальнейшего пункта следования, а могли «разгрузить» беженцев на вокзале и платформах. «Всего было выдано для дальнейшего следования беженцев из Смоленска экстренных отзывов (документ, позволяющий ехать в другую губернию — Примеч. РП.) на 375000 беженцев из общего числа 628000, проследовавших через него», — говорится в газете.

Кто и как помогал

За годы Первой мировой войны в Смоленске беженцам оказывали помощь 65 общественных организаций, местные органы власти, актеры, отдельные чиновники, простые учителя, банки, население всей Смоленской губернии в целом. Ежедневно они решали вопросы: где разместить, как лечить, чем накормить беженцев. Поскольку часть приехавших оставались на постоянное место жительства в Смоленске, им помогали найти работу и постоянное жилье, организовать обучение детей.

Первой организацией помощи беженцам в Смоленске стало бюро помощи беженцам при городской управе. Оно было образовано 26 июля 1914 года по инициативе членов городской управы и гласных (члены городской думы — Примеч. РП.) с целью «оказывать возможное содействие беженцам всех национальностей и вероисповеданий».

Члены бюро работали добровольно. Платные сотрудники были, но их услуги обходились бюро примерно в 400 рублей в месяц, при месячном бюджете организации в 30000 рублей.

В первое время вопросы одежды и места жительства для беженцев бюро удавалось решать легко. Так директор промышленного товарищества на паях «Я.М. Магидсон» предлагал бюро бесплатно 30 квартир для беженцев в имении Ивановском, Суткинской волости, Дорогобужского уезда. «Тогда острая нужда в одежде и квартирах была удовлетворена. Не в пример денежным — пожертвования вещами притекали обильно. Публика жертвовала всевозможные предметы одежды вплоть до каракулевых вещей и боа. Часть беженцев приютило местное население в своих квартирах, а остальных бюро разместило в общежитиях, созданных на скорую руку. Такие общежития создавались на базе клубов и условия проживания в них первое время были суровыми».

Для питания беженцев открывали бесплатные столовые. Летом 1916 года для беженцев бюро организовало «три столовых, в которых по отчету бюро ежедневно пользуется обедами около 2000 человек; 30 общежитий, содержимых на средства бюро, с населением в 1200 человек; три детских приюта на 79 человек, приют для старцев на 35 человек и еще один приют смешанного типа для детей и стариков, на 42 человека».

Чтобы трудоустроить беженцев, бюро регулярно сообщало им о свободных вакансиях. Это могла быть работа кузнецом, столяром, штукатуром, сельскохозяйственным рабочим, прислугой, машинистом на сельскохозяйственных машинах. Через городскую управу в бюро также поступали предложения для беженцев. Иногда работодатели сами связывались с бюро, чтобы найти для себя рабочих.

«Ельнинская низшая ремесленская школа просит бюро труда рекомендовать кузнеца, — написано в "Смоленском вестнике" за 5 августа 1915 года. — Условия труда следующие: оклад жалованья 25 р. в месяц за 8 часовой рабочий день, квартира натурой или 5 р. в месяц на наем помещения, отопление и освещение натурой. Кроме того можно будет иметь сверхурочную работу за отдельное вознаграждение».

В бюро поступало много писем от жителей губернии, которые предлагали свою помощь. В одном из номеров «Смоленского вестника» за 1915 года приводится письмо члена Государственного Совета духовщинского предводителя дворянства В.П. Энгельгардта: «Признавая, что каждый человек в переживаемое время должен принять участие в помощи несчастным беженцам из разоренного и занятого неприятелем края, я предлагаю поместить у себя в имении и содержать 5 семей беженцев в общем количестве не свыше 35 человек, включая сюда и детей. Содержание буду давать, разумеется, самое простое. Пищу должны готовить сами беженцы. Работоспособные могут найти работу, по своему усмотрению — или у меня в имении, или на стороне. За работу у меня они будут получать плату наряду с другими». В письме уточняется, что за доставку беженцев до своего имения Энгельгардт не берется, но каждой семье выплатит по 3 рубля.

Помогали бюро и смоленские актеры. В июле 1915 года актеры провели день сбора средств на устройство больницы для детей беженцев «Актер — больному ребенку». Мероприятие было масштабным: кружечных сбор, шествие, гулянье, спектакль и кабаре. В итоге актеры собрали 3 401 рубль 6 копеек в фонд на устройство временной больницы для детей беженцев в Смоленске.

На попечении бюро с начала войны до 1 июля 1915 года находилось около 400 человек. Затем число оседающих и нуждающихся в помощи беженцев быстро увеличивалось. До 1 апреля 1916 года на попечении бюро находилось более 4000 человек. После образования общегородского комитета (комитет был образован 1 апреля 1916 года с целью согласовывать деятельность отдельных беженских организаций — Примеч. РП.) часть беженцев отошла на попечение национальных организаций, а в ведомстве бюро осталось около 3000 человек.

Трудности

В начале работа общественных организаций налаживалась с трудом. Решать многочисленные проблемы, связанные с постоянным притоком беженцев, — дорогое мероприятие. Так, например, бюро помощи беженцам при городской управе в течение первого года своего существования пережило не один финансовый кризис. А денежную помощь беженцам оказывали скромную, исходя из случайно поступающих средств от пожертвований, сборов от концертов и прочего.

Еще одна сложность налаживания работы организаций была связана с тем, что в начале войны «никто, вероятно, не мог предвидеть, что война затянется и беженство со временем превратится в массовое переселение народов, — написано в "Очерке беженства в г. Смоленске". — Многие, по-видимому, считали это явление временным. Это предположение не могло не отразиться на характере и строении местных организаций, возникших в то время в связи с помощью беженцам. Организации эти носили отпечаток временности и неоформленности, и деятельность их по необходимости не отличалась планомерностью».

Многим беженцам, прибывшим в Смоленск, была необходима медицинская помощь. Ее организовывал «Привокзальный пункт земского союза помощи беженцам» (начало работы комитета земского союза относится к июню 1915 года — Примеч. РП.), созданный при привокзальной организации помощи больным и раненым воинам. Легко больные беженцы направлялись в амбулаторию привокзального пункта земского союза, тяжелобольным земский союз организовал стационарную помощь в местных больницах. «Ввиду обнаружения среди беженцев, прибывающих в Смоленск и следующих далее — больных различными заразными болезнями, — сообщается в «Очерках беженства в г. Смоленске», — в частности холерой и дизентерией и посева ими этих инфекций среди местного населения, пришлось экстренно 14 июля закрыт лазарет для раненых при губернской земской больнице, остававшийся к тому времени на 100 коек и открыть там инфекционное отделение в дополнение к постоянно существующему такому отделению при больнице на 40-50 коек. Кроме того, решено было спешно приступить к постройке 3-х холерных бараков на 87 коек на отведенном городом участке земли, смежном с территорией губернской больницы и затем для той же цели было открыто три заразных барака».

Новые бараки строились с задержкой, что не позволяло расширить инфекционное отделение «в острые моменты развития холеры до максимальных размеров». «В сентябре месяце ежедневно в среднем состояло в нем (инфекционном отделении — Примеч. РП.) 243 заразных больных; бывали дни, когда их число доходило до 300 и в том числе холерных до 180». Чтобы вместить всех больных «пришлось использовать отремонтированный Реадовский барак, занять оба крыла нижнего этажа главного корпуса, временно выведя женское сифилитическое отделение в раскинутые на больничном дворе брезентовые шатры, и даже стеснить общие отделения главного корпуса, отделив там палату для брюшно-тифозных».

Усиливающийся с каждым месяцем наплыв беженцев остро поставил вопросы жилья и питания. «Правда, в незначительном количестве, но они все же оседают в Смоленске и оседает в большинстве случаев беднота, которая нуждается в бесплатном питании», — сообщается в «Смоленском вестнике» за 1915 год.

На одном из собраний членов бюро помощи беженцам при городской управе в начале августа 1915 года заведующий бесплатной столовой для беженцев и председатель питательной комиссии Л.К. Сущевич доложил: «В настоящий момент открыта уже вторая столовая на Базарной площади. Две бесплатных столовых выдают 1200 обедов из одного блюда и получают по 2 фунта хлеба на каждого человека. В настоящий момент давать по 2 блюда на обед не представляется физической возможности». При этом члены бюро отметили: «как бы не было хорошо одно блюдо, но считать такой обед нормальным ни в коем случае нельзя. Необходимо найти выход из создавшегося положения». Поэтому собрание бюро единогласно решило немедленно приступить к оборудованию третьей столовой для разгрузки работы уже имеющихся двух.

Поскольку многие беженцы не имели возможность платить за жилье, бюро предоставляло его им бесплатно. Но жилой фонд, имеющийся в распоряжении бюро, имел ограниченный характер. Члены общественной организации в августе 1915 года отмечали, что «новых свободных квартир нет почти совсем в городе, а если и есть несколько квартир, то они не сдаются квартировладельцами под расселение беженцев». Некоторые домовладельцы отказывались сдавать квартиры под расселение беженцев, другие поднимали цены на жилье. Чтобы урегулировать этот вопрос бюро решило попросить у городской думы «издать обязательное постановление, воспрещающее поднимать цены на квартиры, а также вменяющее домовладельцам в обязанность передавать эти квартиры в ведение бюро по оказанию помощи беженцам по предложению бюро».

Между домовладельцами и беженцами случались и конфликтные ситуации. В одном из номеров «Смоленского вестника» за 1915 год сообщается. «Несколько времени тому назад домовладелец С. сдал квартиру беженцу, который в свою очередь отдал от себя комнату своему знакомому, тоже беженцу. Это не понравилось домовладельцу г. С., который не согласился вписать новых жильцов в домовую книгу, о чем квартирантами было заявлено участковому приставу, составившему протокол для привлечения домовладельца С. к ответственности за нарушение правил об учете населения. Несмотря на это, квартиранты (вторые) оставались жить не прописанными. Тогда домовладелец С. в свою очередь подает письменное заявление приставу о том, что он сдал свою квартиру одному лицу, этот уже пустил от себя квартирантов, а так как он, домовладелец, не изъявлял на это согласия, то он их за своих квартирантов не считает и не считает себя обязанным их прописывать, что, по его мнению, должен делать тот, кому он сдал квартиру. Кроме того г. С. пишет, что квартира ветхая и не может выдержать много жильцов. Когда же приставом было заявлено, что это заявление будет передано городскому архитектору на предмет осмотра квартиры, то г. С. поспешил взять свое заявление обратно. Теперь остается спорный вопрос — кто должен прописать второго квартиранта».

Кроме насущных проблем пищи и жилья, были трудности и в обеспечении молодых беженцем учебными местами. В «Смоленском вестнике» опубликовано «Письмо гимназисток-беженок», в котором они выражают обеспокоенность потерять учебный год, «если нам затруднят поступление в здешние казенные гимназии. В частные же поступят не многие: лишившись всего имущества и растеряв родных, большинство учениц находится в крайне стесненных обстоятельствах». Их волнения они объясняют слухами о том, что «в одной из здешних гимназий нет вакансий, в другую будут принимать 2-х – 3-х человек на класс». В конце молодые беженки предлагают откликнуться лицам, которые «поднимут вопрос об организации гимназии для беженок, где занятия могут быть назначены на вечерние часы в одной из свободных гимназий».

В «Смоленском вестнике» подробно освещались жизненные проблемы сотен тысяч людей, прибывших в Смоленск. Рассказывалось, как общественным организациям, местным властям и обычным людям удавалось помочь беженцам. В публикуемых новостных заметках, публицистических очерках, критических статьях, аналитике, информационных сообщениях и объявлениях, отчетах различных общественных организаций, подробных репортажах с заседаний разного рода местных органов власти и комитетов видно, что смолянам удавалось справляться с задачей помощи беженцам.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе